Хорошо смеется тот, кто стреляет последним.
Про интернационализм
Нетривиально спросить: а кто, собственно, отождествил интернационализм с вопросами миграционной политики?
Очевидно что пролетарии разных стран имеют общие интересы в борьбе с буржуазией, так же как буржуазия разных стран имеет общие интересы в борьбе с пролетариатом. Но в это же время национальные буржуазии могут конфликтовать друг с другом, и точно так же противоречия могут иметь место между национальными пролетариатами. Это реалии жизни. Закрывать на них глаза подменяя реальность идеализированными теориями - это бесперспективная, страусиная политика.
Никто не обязан вселять себе в дом нежеланных гостей. Также народы имеют право демократически решать какие гости желанны, а какие нет. Обвинять кого-либо в национализме только на том основании что он не желает видеть в своей квартире цыганский табор - это абсурд.
Что, вообще, такое - "интернационализм"? Это настолько же тёмный термин как его противоположность - "национализм"; как и само понятие "нация", производными которого они являются. Нации конструируются и деконструируются в угоду политической конъюнктуре. То же самое происходит с национализмами и интернационализмами.
Гастарбайтер из культурно чуждой страны является обычно объектом ксенофобии, которая может носить расовый, языковой, религиозный или экономический характер. Однако заметьте что национальность "чурки" никого не интересует. Это собирательный, интернационалистский термин. Чурка - космополит третьего мира. Чуркой он является пока работает на стройке и носит тюбетейку с фуфайкой. Как только он надевает очки, пиджак и галстук - он становится неотличимым от нас.
Те у кого чешутся руки "бить чурок" могут называть себя националистами, сопрягая идею погрома с теми или иными доктринами (как правило, саморазрушительными). Но таковых мало. Это идеологическая настройка для продвинутых. У большинства нет никакой позитивной программы простирающейся дальше погрома, как равно и желания жертвовать чем-либо личным во имя нации. Предполагается что погром понудит чурок собрать чемоданы и разъехаться по кишлакам. Это и есть конечная цель.
Это совсем другая ситуация по сравнению с затяжным военным конфликтом между нацией А и нацией Б, вследствие которого эти нации пропитываются взаимной ненавистью. Последнее гораздо больше похоже на национальный конфликт.
Мотивация ксенофобов прикрывающихся национализмом понятна. Национализм звучит благороднее. Но ровно из тех же соображений ксенофилы прикрываются интернационализмом. Моральный императив любви к чужакам (независимо от того насколько они любят нас) не является ни очевидным, ни популярным. Зато интернационализм предполагается априори чем-то хорошим и правильным, хотя стоит задуматься что, к примеру, хорошего в интернационализме международных корпораций или наркоторговцев - и станет ясно что жизнь сложнее чем кажется поначалу.
Очевидно что пролетарии разных стран имеют общие интересы в борьбе с буржуазией, так же как буржуазия разных стран имеет общие интересы в борьбе с пролетариатом. Но в это же время национальные буржуазии могут конфликтовать друг с другом, и точно так же противоречия могут иметь место между национальными пролетариатами. Это реалии жизни. Закрывать на них глаза подменяя реальность идеализированными теориями - это бесперспективная, страусиная политика.
Никто не обязан вселять себе в дом нежеланных гостей. Также народы имеют право демократически решать какие гости желанны, а какие нет. Обвинять кого-либо в национализме только на том основании что он не желает видеть в своей квартире цыганский табор - это абсурд.
Что, вообще, такое - "интернационализм"? Это настолько же тёмный термин как его противоположность - "национализм"; как и само понятие "нация", производными которого они являются. Нации конструируются и деконструируются в угоду политической конъюнктуре. То же самое происходит с национализмами и интернационализмами.
Гастарбайтер из культурно чуждой страны является обычно объектом ксенофобии, которая может носить расовый, языковой, религиозный или экономический характер. Однако заметьте что национальность "чурки" никого не интересует. Это собирательный, интернационалистский термин. Чурка - космополит третьего мира. Чуркой он является пока работает на стройке и носит тюбетейку с фуфайкой. Как только он надевает очки, пиджак и галстук - он становится неотличимым от нас.
Те у кого чешутся руки "бить чурок" могут называть себя националистами, сопрягая идею погрома с теми или иными доктринами (как правило, саморазрушительными). Но таковых мало. Это идеологическая настройка для продвинутых. У большинства нет никакой позитивной программы простирающейся дальше погрома, как равно и желания жертвовать чем-либо личным во имя нации. Предполагается что погром понудит чурок собрать чемоданы и разъехаться по кишлакам. Это и есть конечная цель.
Это совсем другая ситуация по сравнению с затяжным военным конфликтом между нацией А и нацией Б, вследствие которого эти нации пропитываются взаимной ненавистью. Последнее гораздо больше похоже на национальный конфликт.
Мотивация ксенофобов прикрывающихся национализмом понятна. Национализм звучит благороднее. Но ровно из тех же соображений ксенофилы прикрываются интернационализмом. Моральный императив любви к чужакам (независимо от того насколько они любят нас) не является ни очевидным, ни популярным. Зато интернационализм предполагается априори чем-то хорошим и правильным, хотя стоит задуматься что, к примеру, хорошего в интернационализме международных корпораций или наркоторговцев - и станет ясно что жизнь сложнее чем кажется поначалу.